Освободить манеж во славу Слаанеш!
Название: Сбой системы
Автор: я
Размер: мини
Пейринг/Персонажи: ДвЗв
Жанр: юмор
Рейтинг: PG
Краткое содержание: при наборе в MS Word 97—2010 фразы «Хочу избежать службу в армии» модуль проверки грамматики отвечает: «Ошибка в управлении. Глагол „избежать“ требует дополнения в родительном падеже. Например: „Никому не удалось избежать службы в армии“.»
ЧитатьУтро, как обычно, беды не предвещало. Безмятежное, светлое, ничем не замутнённое утро. В кустах звонко чирикали открывшие брачный сезон птицы. Солнце, которое по привычке все называли солнцем, хоть оно и числилось в каталоге под именем Вальгалла, ещё не успело даже обсушить капельки росы на лепестках роз у крыльца.
Словом, самое неподходящее время для того, чтобы в мирный дом в пригороде ввалилась толпа вооружённых людей в форме военной полиции.
Оберлейтенант Миттермайер в это время как раз только что проснулся, напился ледяной воды из-под крана и теперь, стоя перед зеркалом в одних трусах, разглядывал щетину на своей помятой физиономии, соображая, сбрить её или позволить себе немного расслабиться в честь отпуска. Отпуск начался не далее как вчера, что Миттермайер по старой военной традиции немедленно и отметил. Лучший друг Ройенталь, конечно, вызвался помочь ему в этом нелёгком деле, и помощь была с восторгом принята. В результате то, как же он добрался до дома, Миттермайер помнил довольно смутно.
И всё же появление на пороге комнаты целого отряда военной полиции во главе с инспектором его несколько озадачило.
— Вольфганг Миттермайер? — осведомился инспектор, почему-то не добавляя к этому «оберлейтенант».
Вольф напряг память, но никаких особых грехов за собой вспомнить так и не смог. Все совершённые им на Изерлоне прегрешения уже были искуплены отсидкой на губе, а новых он перед отпуском натворить не успел. Так что он с чистой совестью ответил утвердительно.
— Это я.
Инспектор окинул его взглядом, в котором презрение мешалось с отвращением. Вольфганг и сам придерживался мнения, что небритая морда со следами вчерашней попойки и трусы в неуставную жёлтую клетку десантника не красят. Но не до такой же степени, верно? Про себя он решил, что к фамилии инспектора прилагается приставка «фон».
— Пройдёте с нами, — бросил инспектор, движением головы приказывая своим ребятам взять Миттермайера в клещи.
— Ещё чего! — взвился тот. — Я никуда не пойду, пока вы, господин инспектор, не представитесь, как положено по уставу, не предъявите мне ордер на арест и не зачитаете обвинение, как положено по тому же самому уставу!
Тут инспектор нехорошо прищурился, подозрительно разглядывая Вольфа.
— А откуда вы, господин уклоненец, так хорошо знаете устав? — вкрадчиво поинтересовался он.
— Жизнь заставила, — буркнул Миттермайер, которого жизнь с Ройенталем действительно приучила говорить с полицией на её языке. Только после этого до него дошёл весь смысл сказанного: — Эй, минутку! Какой ещё уклоненец? От чего я уклоняюсь?
— От службы Империи и кайзеру, — размеренно ответил инспектор, как будто объяснял идиоту всем известную истину.
Миттермайеру стало смешно. Так смешно, что он счёл вполне возможным дать себе волю и немедленно рассмеяться в голос. Полицейские смотрели на него с лёгким недоумением.
— Я уклоняюсь? — переспросил он, отсмеявшись. — О да, я с самой Офицерской Академии только и делаю, что уклоняюсь! Мужики, вы это серьёзно?
— Абсолютно, — отчеканил инспектор, с каменным лицом созерцавший всё это веселье. — Вы пройдёте с нами по-хорошему, или я буду вынужден применить силу. Выбирайте.
— Отличная шутка, — фыркнул Вольф и сделал шаг к шкафу, в котором висела так некстати вычищенная и выглаженная форма.
Он-то, ввалившись домой, бросил китель на кровать и рухнул верху, но заботливая Эва не могла оставить дело так. А мундир под рукой сейчас был бы очень кстати… Миттермайер протянул руку к шкафу и немедленно получил по ней электрической дубинкой.
— Ты охренел? — вежливо поинтересовался он у солдата, одарившего его таким подарком. Руку саднило.
Солдат, не знавший, что только что без всякого повода врезал офицеру, не удостоил его ответом.
— Вы пойдёте с нами, — с нажимом повторил инспектор. — Или будете доставлены на призывной пункт силой.
— Так в чём меня обвиняют, вы сегодня скажете? — хмуро спросил Миттермайер. — Или слова слишком сложные?
Инспектор лениво извлёк из папки ордер и зачитал:
— В уклонении от службы в армии в течение четырёх лет с момента достижения призывного возраста.
— Шикарно, — бросил Вольфганг. В его голове уже сложился план не оправдания, но жестокой мести. — Ладно, я пойду с вами. Мне идти прямо так, без штанов?
Инспектор опустил взгляд на его трусы в жёлтую клетку и, очевидно, представил себя, блестящего офицера Рейха, конвоирующим по улице ЭТО. Казённое сердце дрогнуло.
— Штаны можете надеть.
На призывном пункте было невесело. С десяток будущих новобранцев, на лицах которых не читалось никакого стремления служить родине, сидели на длинной скамье у стены. По костюмам некоторых можно было предположить, что история их попадания сюда мало отличается от утренней драмы в доме Миттермайеров. За столом сидел мрачный лейтенант и заполнял бланки, в конце шлёпая на каждый тяжёлую печать с таким звуком, словно добивал злейшего врага.
Вольфганг критически осмотрел будущее пополнение рядов доблестной армии Рейха. Очевидно было, что никого из этих людей никогда не привлекала военная карьера. Только двоих Миттермайер согласился бы взять под своё командование добровольно. Остальные были либо слишком толстыми для десанта, либо слишком хлипкими. Ещё один, если бы встал, рисковал удариться макушкой о потолок, при этом руки и ноги у него были непропорционально длинными, как у паука. Другой наоборот, не доставал до плеча Миттермайеру, привыкшему смотреть на сослуживцев снизу вверх.
Всё это, по мнению Вольфа, не делало чести армии Рейха, которая такими темпами скоро доберётся до калек и недобитых Гольденбаумом шизофреников. Но его мнение здесь никого не интересовало.
На раздетого по пояс Миттермайера призывники смотрели со смесью восхищения и зависти. То ли на свежий шрам пялились, то ли кубики на животе считали. Вольф поймал себя на мысли, что в такой компании он выглядит, пожалуй, весьма внушительно.
Тем временем лейтенант оторвался от своей писанины и медленно поднялся из-за стола. Судя по всему, решил разнообразить канцелярскую работу пятиминуткой психического прессинга уклоненцев. Так, во всяком случае, решил Миттермайер. И не ошибся.
— А ну встать! — рявкнул офицер.
Будущие доблестные воины Рейха повскакивали со своей скамьи как ужаленные. Миттермайер усилием воли сдержал рвущийся наружу смех.
— Смиррна!
Разнокалиберные тела судорожно задёргались в тщетных попытках встать навытяжку, как требовал Устав, которого здесь никто, кроме лейтенанта и Миттермайера, не знал. Это выглядело бы смешно, если б не было так печально.
— Значит так, салаги, — начал лейтенант стандартную процедуру зомбирования, — за ваше злостное уклонение от военной службы вы сполна получите по вашим тощим задницам. Вас распределят в самые горячие точки, какие только есть во всём космосе: на Изерлон, на Капче-Ланку, на… А ты чего ржёшь?
Последний вопрос был адресован Миттермайеру, чьё самообладание дало трещину.
— Да вы, штабные, такие забавные, — отозвался тот, из последних сил стараясь не расхохотаться в голос. — Заливайете так, словно сами там были.
Бледное лицо лейтенанта подсветилось пятнами краски на щеках.
— Вы эту Капче-Ланку хоть раз в глаза видели? — продолжал Вольф. — А Изерлон? Хотя точки, конечно, горячие: на одной лето — как здесь зима, а другая вообще в пространстве висит…
Физиономия лейтенанта окончательно сравнялась по цвету с помидором.
— Думаешь, самый умный выискался? — хрипло спросил он и, не дожидаясь ответа, выбросил вперёд кулак, метя Вольфу в горло.
Будь Миттермайер настоящим уклоненцем — он бы уже валялся на полу, тщетно пытаясь сделать глоток воздуха. Однако он был десантником, да к тому же подозревал что-то в таком роде — слишком знакомым был этот ритуал прессинга новичков. Когда кулак долетел до цели, Вольфа, угадавшего движение ещё до его начала, там уже не было. Он ловко увернулся, скользнул под локоть лейтенанта, пользуясь разницей в росте, после чего спокойно взял руку противника сзади и зафиксировал её классическим болевым приёмом. Как по учебнику.
— Во всяком случае, умнее некоторых, — ответил Миттермайер на высказанный ранее вопрос.
Всё действо заняло у него не больше пары секунд.
Лейтенант попытался что-то угрожающе рявкнуть в ответ, может быть, позвать охрану. Но вместо рявка у него получился только сдавленный скулёж.
— Так вот, приятель, — продолжил Миттермайер самым дружелюбным тоном, — слушай сюда. Орать и хвататься за оружие я тебе категорически не советую — только дёрнись, и локоть я тебе разберу на составляющие. Это первое. Запоминаешь?
Бедняга пробурчал что-то утвердительное.
— Второе. Твои ребята совершили большую ошибку, ты чуть не совершил ещё большую, так что больше ничего не делай, будь добр. У тебя плохо получается. И третье. Сейчас я отпущу тебя и уйду. После этого можешь хоть обсвистеться, призывая на помощь, всё равно меня уже не поймают. Понял?
— Понял, — прошипел лейтенант.
Призывники наблюдали за этой сценой с плохо скрываемым злорадством.
— Это хорошо, что понял, — согласился Вольф. — Ну, до встречи.
Он не соврал — действительно отпустил заложника, только слегка оглушил его напоследок тем же болевым, чтобы ещё с минуту даже орать не смог. А сам с воплем «караул, пожар!» вылетел в длинный коридор.
Мало того, что его никто не остановил — доблестные солдаты Рейха сами рванули прочь из коридора, не задумываясь над тем, почему не сработала сигнализация. Похоже, уклоненцы, стаскиваемые на призывной пункт со всего города, не были особенно искушены в искусстве подлинного уклонения.
Что до Миттермайера, то он без помех выскочил на улицу, перемахнул через живую изгородь, потом — через ещё одну, и, срезав таким образом угол в добрых два квартала, оказался на узкой улице, где в тени клёнов прятались многочисленные кофейни.
В одну из таких кофеен Вольф и влетел на полном ходу. Увидел, как вытянулось лицо хозяйки, узревшей его неприличный для этого района наряд, и поспешно заверил:
— Всё в порядке, фрау, я просто очень тороплюсь… Нельзя ли от вас позвонить?
Ройенталь ответил сразу, но изображение на экране комма так и не появилось, хотя зелёная лампочка уверяла, что камера работает.
— Ты живой? — первым делом поинтересовался Миттермайер.
— Отчасти, — хрипло прозвучало с той стороны. —Тебя там убивают?
— Почти угадал, — вздохнул Вольф.
Разговаривать с Оскаром было удивительно легко — очень многие вещи тот понимал с полуслова, а то и вовсе без слов.
— А от меня что требуется? — продолжил Ройенталь, переходя на деловой тон, хотя похмельная хрипотца никуда не делась.
— Ты не поверишь, — мрачно ответил Вольфганг, — но мне нужны мундир, документы и оружие. Прямо сейчас.
— Именно в такой последовательности? — подозрительно уточнил Ройенталь. — Оружие в последнюю очередь?
— Именно в такой.
— Странные люди тебя там убивают.
— Меня не убивают, —выдохнул Миттермайер, — меня забирают в армию как уклоняющегося от призыва! Так что, если после этой новости ты ещё стоишь на ногах — ради всех богов, поторопись.
— Никуда не уходи, — отрывисто приказал динамик комма. — Я поймал координаты номера, буду через десять минут.
— Это много.
— Тогда через девять.
Явился Ройенталь с шиком, свойственным только аристократическим натурам. У дверей кофейни на мгновение остановился, истошно взвизгнув тормозами, небесно-голубой кабриолет. Водитель небрежно стряхнул на кончик носа тёмные очки. Этого времени Миттермайеру хватило, чтобы выбежать из кофейни и разгону запрыгнуть на заднее сиденье, прежде чем машина полетела дальше.
— Откуда кабриолет? — только и смог спросить Вольфганг, перебираясь вперёд.
— Из проката, — ухмыльнулся Ройенталь. — Мы с тобой всю ночь на нём катались.
— Пьяные?
— Пьянее некуда.
Миттермайер схватился за голову:
— Моим не говори!
— Поздно, — вздохнул Оскар. — Я тебя ночью уже на этой машине домой отвозил.
Вольф предпринял попытку воззвать к своим воспоминаниям. Воспоминания были смутные, но что-то такое в них вроде бы просвечивало. Он обречённо застонал.
— Скажи лучше, что мы такого натворили, что ты после Изерлона вдруг попал под призыв, — велел Ройенталь, переводя разговор в конструктивное русло.
Кабриолет тем временем петлял по улицам, порядочно превышая допустимую скорость.
— Понятия не имею, — честно ответил Вольф. — Это какая-то ошибка.
— Как всегда. Если к нашему приезду твой дом не будет оцеплен, то военная полиция совсем не умеет ловить уклоняющихся от службы.
— Лучше молчи. Нам нужно туда попасть раньше них.
— Значит, попадём, — спокойно кивнул Ройенталь.
Двигатель заревел, как раненый медведь, и машина понеслась ещё быстрее. Где-то сзади раздались слабые визги сирены. Миттермайер оглянулся и заметил, как за поворотом мелькнул и исчез свет проблескового маячка.
— Ройенталь, у нас проблемы.
— Никаких проблем, — меланхолично отозвался тот. — По-твоему, я взял в прокате эту машину, потому что люблю свежий воздух? Наш движок выдаст втрое больше, чем все их катафалки вместе взятые. Пристегнись.
Вольф так и поступил. И не зря — крыши у машины не было, и перспектива вылететь из неё при резком повороте казалась вполне реальной. У ворот дома тормозной путь голубого кабриолета составил метра три, чудом не прервавшись о фонарный столб.
— Опережаем погоню на три минуты, — сообщил Ройенталь. — Успеешь?
— Успею, — бросил Вольф, перепрыгивая через дверь. — Убери машину с тротуара.
Он не помнил, как обогнул испуганную Эву, на ходу обещая всё объяснить и радуясь, что родителей нет дома, взлетел наверх в свою комнату и бросился к шкафу с одеждой.
Военная полиция объявилась на пороге не через три минуты, а через целых шесть — не иначе как Ройенталь героически задержал инспектора у ворот. Этого времени Вольфу хватило с лихвой.
Когда полицейские ввалились в комнату, вынеся дверь, их встретил уже совсем другой Миттермайер. Гладко выбритый, причёсанный и в полной форме оберлейтенанта имперского флота, он смотрел на них, по возможности стараясь не показывать своего торжества.
Потом протянул документы.
Инспектор недоверчиво изучил их, посмотрел на свет, проверил под лампой — только что не попробовал на зуб. Нарисовавшийся за спинами озадаченный полицейских Ройенталь заговорщицки подмигнул другу. Видимо, просто не мог пропустить такую сцену.
— Всё в порядке, — с видимым разочарованием констатировал инспектор, возвращая документы Вольфу. — Приносим своим извинения. Вышла ошибка и ваша фамилия попала в список случайно.
— Надеюсь, лейтенант с призывного пункта тоже извинится? — ехидно поинтересовался Миттермайер.
— Разумеется, — кисло отозвался инспектор. Выражение лица у него было такое, словно он только что сожрал лимон живьём. — Честь имею.
Он козырнул и пошёл прочь, расталкивая толпившихся у входа подчинённых. Те расталкиваться не желали, чем здорово усложняли задачу.
— Дверь на место поставьте! — бросил Миттермайер ему вслед.
Инспектор нервно дёрнул плечом и наконец протиснулся наружу. Поднять дверь он, конечно, забыл.
Автор: я
Размер: мини
Пейринг/Персонажи: ДвЗв
Жанр: юмор
Рейтинг: PG
Краткое содержание: при наборе в MS Word 97—2010 фразы «Хочу избежать службу в армии» модуль проверки грамматики отвечает: «Ошибка в управлении. Глагол „избежать“ требует дополнения в родительном падеже. Например: „Никому не удалось избежать службы в армии“.»
ЧитатьУтро, как обычно, беды не предвещало. Безмятежное, светлое, ничем не замутнённое утро. В кустах звонко чирикали открывшие брачный сезон птицы. Солнце, которое по привычке все называли солнцем, хоть оно и числилось в каталоге под именем Вальгалла, ещё не успело даже обсушить капельки росы на лепестках роз у крыльца.
Словом, самое неподходящее время для того, чтобы в мирный дом в пригороде ввалилась толпа вооружённых людей в форме военной полиции.
Оберлейтенант Миттермайер в это время как раз только что проснулся, напился ледяной воды из-под крана и теперь, стоя перед зеркалом в одних трусах, разглядывал щетину на своей помятой физиономии, соображая, сбрить её или позволить себе немного расслабиться в честь отпуска. Отпуск начался не далее как вчера, что Миттермайер по старой военной традиции немедленно и отметил. Лучший друг Ройенталь, конечно, вызвался помочь ему в этом нелёгком деле, и помощь была с восторгом принята. В результате то, как же он добрался до дома, Миттермайер помнил довольно смутно.
И всё же появление на пороге комнаты целого отряда военной полиции во главе с инспектором его несколько озадачило.
— Вольфганг Миттермайер? — осведомился инспектор, почему-то не добавляя к этому «оберлейтенант».
Вольф напряг память, но никаких особых грехов за собой вспомнить так и не смог. Все совершённые им на Изерлоне прегрешения уже были искуплены отсидкой на губе, а новых он перед отпуском натворить не успел. Так что он с чистой совестью ответил утвердительно.
— Это я.
Инспектор окинул его взглядом, в котором презрение мешалось с отвращением. Вольфганг и сам придерживался мнения, что небритая морда со следами вчерашней попойки и трусы в неуставную жёлтую клетку десантника не красят. Но не до такой же степени, верно? Про себя он решил, что к фамилии инспектора прилагается приставка «фон».
— Пройдёте с нами, — бросил инспектор, движением головы приказывая своим ребятам взять Миттермайера в клещи.
— Ещё чего! — взвился тот. — Я никуда не пойду, пока вы, господин инспектор, не представитесь, как положено по уставу, не предъявите мне ордер на арест и не зачитаете обвинение, как положено по тому же самому уставу!
Тут инспектор нехорошо прищурился, подозрительно разглядывая Вольфа.
— А откуда вы, господин уклоненец, так хорошо знаете устав? — вкрадчиво поинтересовался он.
— Жизнь заставила, — буркнул Миттермайер, которого жизнь с Ройенталем действительно приучила говорить с полицией на её языке. Только после этого до него дошёл весь смысл сказанного: — Эй, минутку! Какой ещё уклоненец? От чего я уклоняюсь?
— От службы Империи и кайзеру, — размеренно ответил инспектор, как будто объяснял идиоту всем известную истину.
Миттермайеру стало смешно. Так смешно, что он счёл вполне возможным дать себе волю и немедленно рассмеяться в голос. Полицейские смотрели на него с лёгким недоумением.
— Я уклоняюсь? — переспросил он, отсмеявшись. — О да, я с самой Офицерской Академии только и делаю, что уклоняюсь! Мужики, вы это серьёзно?
— Абсолютно, — отчеканил инспектор, с каменным лицом созерцавший всё это веселье. — Вы пройдёте с нами по-хорошему, или я буду вынужден применить силу. Выбирайте.
— Отличная шутка, — фыркнул Вольф и сделал шаг к шкафу, в котором висела так некстати вычищенная и выглаженная форма.
Он-то, ввалившись домой, бросил китель на кровать и рухнул верху, но заботливая Эва не могла оставить дело так. А мундир под рукой сейчас был бы очень кстати… Миттермайер протянул руку к шкафу и немедленно получил по ней электрической дубинкой.
— Ты охренел? — вежливо поинтересовался он у солдата, одарившего его таким подарком. Руку саднило.
Солдат, не знавший, что только что без всякого повода врезал офицеру, не удостоил его ответом.
— Вы пойдёте с нами, — с нажимом повторил инспектор. — Или будете доставлены на призывной пункт силой.
— Так в чём меня обвиняют, вы сегодня скажете? — хмуро спросил Миттермайер. — Или слова слишком сложные?
Инспектор лениво извлёк из папки ордер и зачитал:
— В уклонении от службы в армии в течение четырёх лет с момента достижения призывного возраста.
— Шикарно, — бросил Вольфганг. В его голове уже сложился план не оправдания, но жестокой мести. — Ладно, я пойду с вами. Мне идти прямо так, без штанов?
Инспектор опустил взгляд на его трусы в жёлтую клетку и, очевидно, представил себя, блестящего офицера Рейха, конвоирующим по улице ЭТО. Казённое сердце дрогнуло.
— Штаны можете надеть.
На призывном пункте было невесело. С десяток будущих новобранцев, на лицах которых не читалось никакого стремления служить родине, сидели на длинной скамье у стены. По костюмам некоторых можно было предположить, что история их попадания сюда мало отличается от утренней драмы в доме Миттермайеров. За столом сидел мрачный лейтенант и заполнял бланки, в конце шлёпая на каждый тяжёлую печать с таким звуком, словно добивал злейшего врага.
Вольфганг критически осмотрел будущее пополнение рядов доблестной армии Рейха. Очевидно было, что никого из этих людей никогда не привлекала военная карьера. Только двоих Миттермайер согласился бы взять под своё командование добровольно. Остальные были либо слишком толстыми для десанта, либо слишком хлипкими. Ещё один, если бы встал, рисковал удариться макушкой о потолок, при этом руки и ноги у него были непропорционально длинными, как у паука. Другой наоборот, не доставал до плеча Миттермайеру, привыкшему смотреть на сослуживцев снизу вверх.
Всё это, по мнению Вольфа, не делало чести армии Рейха, которая такими темпами скоро доберётся до калек и недобитых Гольденбаумом шизофреников. Но его мнение здесь никого не интересовало.
На раздетого по пояс Миттермайера призывники смотрели со смесью восхищения и зависти. То ли на свежий шрам пялились, то ли кубики на животе считали. Вольф поймал себя на мысли, что в такой компании он выглядит, пожалуй, весьма внушительно.
Тем временем лейтенант оторвался от своей писанины и медленно поднялся из-за стола. Судя по всему, решил разнообразить канцелярскую работу пятиминуткой психического прессинга уклоненцев. Так, во всяком случае, решил Миттермайер. И не ошибся.
— А ну встать! — рявкнул офицер.
Будущие доблестные воины Рейха повскакивали со своей скамьи как ужаленные. Миттермайер усилием воли сдержал рвущийся наружу смех.
— Смиррна!
Разнокалиберные тела судорожно задёргались в тщетных попытках встать навытяжку, как требовал Устав, которого здесь никто, кроме лейтенанта и Миттермайера, не знал. Это выглядело бы смешно, если б не было так печально.
— Значит так, салаги, — начал лейтенант стандартную процедуру зомбирования, — за ваше злостное уклонение от военной службы вы сполна получите по вашим тощим задницам. Вас распределят в самые горячие точки, какие только есть во всём космосе: на Изерлон, на Капче-Ланку, на… А ты чего ржёшь?
Последний вопрос был адресован Миттермайеру, чьё самообладание дало трещину.
— Да вы, штабные, такие забавные, — отозвался тот, из последних сил стараясь не расхохотаться в голос. — Заливайете так, словно сами там были.
Бледное лицо лейтенанта подсветилось пятнами краски на щеках.
— Вы эту Капче-Ланку хоть раз в глаза видели? — продолжал Вольф. — А Изерлон? Хотя точки, конечно, горячие: на одной лето — как здесь зима, а другая вообще в пространстве висит…
Физиономия лейтенанта окончательно сравнялась по цвету с помидором.
— Думаешь, самый умный выискался? — хрипло спросил он и, не дожидаясь ответа, выбросил вперёд кулак, метя Вольфу в горло.
Будь Миттермайер настоящим уклоненцем — он бы уже валялся на полу, тщетно пытаясь сделать глоток воздуха. Однако он был десантником, да к тому же подозревал что-то в таком роде — слишком знакомым был этот ритуал прессинга новичков. Когда кулак долетел до цели, Вольфа, угадавшего движение ещё до его начала, там уже не было. Он ловко увернулся, скользнул под локоть лейтенанта, пользуясь разницей в росте, после чего спокойно взял руку противника сзади и зафиксировал её классическим болевым приёмом. Как по учебнику.
— Во всяком случае, умнее некоторых, — ответил Миттермайер на высказанный ранее вопрос.
Всё действо заняло у него не больше пары секунд.
Лейтенант попытался что-то угрожающе рявкнуть в ответ, может быть, позвать охрану. Но вместо рявка у него получился только сдавленный скулёж.
— Так вот, приятель, — продолжил Миттермайер самым дружелюбным тоном, — слушай сюда. Орать и хвататься за оружие я тебе категорически не советую — только дёрнись, и локоть я тебе разберу на составляющие. Это первое. Запоминаешь?
Бедняга пробурчал что-то утвердительное.
— Второе. Твои ребята совершили большую ошибку, ты чуть не совершил ещё большую, так что больше ничего не делай, будь добр. У тебя плохо получается. И третье. Сейчас я отпущу тебя и уйду. После этого можешь хоть обсвистеться, призывая на помощь, всё равно меня уже не поймают. Понял?
— Понял, — прошипел лейтенант.
Призывники наблюдали за этой сценой с плохо скрываемым злорадством.
— Это хорошо, что понял, — согласился Вольф. — Ну, до встречи.
Он не соврал — действительно отпустил заложника, только слегка оглушил его напоследок тем же болевым, чтобы ещё с минуту даже орать не смог. А сам с воплем «караул, пожар!» вылетел в длинный коридор.
Мало того, что его никто не остановил — доблестные солдаты Рейха сами рванули прочь из коридора, не задумываясь над тем, почему не сработала сигнализация. Похоже, уклоненцы, стаскиваемые на призывной пункт со всего города, не были особенно искушены в искусстве подлинного уклонения.
Что до Миттермайера, то он без помех выскочил на улицу, перемахнул через живую изгородь, потом — через ещё одну, и, срезав таким образом угол в добрых два квартала, оказался на узкой улице, где в тени клёнов прятались многочисленные кофейни.
В одну из таких кофеен Вольф и влетел на полном ходу. Увидел, как вытянулось лицо хозяйки, узревшей его неприличный для этого района наряд, и поспешно заверил:
— Всё в порядке, фрау, я просто очень тороплюсь… Нельзя ли от вас позвонить?
Ройенталь ответил сразу, но изображение на экране комма так и не появилось, хотя зелёная лампочка уверяла, что камера работает.
— Ты живой? — первым делом поинтересовался Миттермайер.
— Отчасти, — хрипло прозвучало с той стороны. —Тебя там убивают?
— Почти угадал, — вздохнул Вольф.
Разговаривать с Оскаром было удивительно легко — очень многие вещи тот понимал с полуслова, а то и вовсе без слов.
— А от меня что требуется? — продолжил Ройенталь, переходя на деловой тон, хотя похмельная хрипотца никуда не делась.
— Ты не поверишь, — мрачно ответил Вольфганг, — но мне нужны мундир, документы и оружие. Прямо сейчас.
— Именно в такой последовательности? — подозрительно уточнил Ройенталь. — Оружие в последнюю очередь?
— Именно в такой.
— Странные люди тебя там убивают.
— Меня не убивают, —выдохнул Миттермайер, — меня забирают в армию как уклоняющегося от призыва! Так что, если после этой новости ты ещё стоишь на ногах — ради всех богов, поторопись.
— Никуда не уходи, — отрывисто приказал динамик комма. — Я поймал координаты номера, буду через десять минут.
— Это много.
— Тогда через девять.
Явился Ройенталь с шиком, свойственным только аристократическим натурам. У дверей кофейни на мгновение остановился, истошно взвизгнув тормозами, небесно-голубой кабриолет. Водитель небрежно стряхнул на кончик носа тёмные очки. Этого времени Миттермайеру хватило, чтобы выбежать из кофейни и разгону запрыгнуть на заднее сиденье, прежде чем машина полетела дальше.
— Откуда кабриолет? — только и смог спросить Вольфганг, перебираясь вперёд.
— Из проката, — ухмыльнулся Ройенталь. — Мы с тобой всю ночь на нём катались.
— Пьяные?
— Пьянее некуда.
Миттермайер схватился за голову:
— Моим не говори!
— Поздно, — вздохнул Оскар. — Я тебя ночью уже на этой машине домой отвозил.
Вольф предпринял попытку воззвать к своим воспоминаниям. Воспоминания были смутные, но что-то такое в них вроде бы просвечивало. Он обречённо застонал.
— Скажи лучше, что мы такого натворили, что ты после Изерлона вдруг попал под призыв, — велел Ройенталь, переводя разговор в конструктивное русло.
Кабриолет тем временем петлял по улицам, порядочно превышая допустимую скорость.
— Понятия не имею, — честно ответил Вольф. — Это какая-то ошибка.
— Как всегда. Если к нашему приезду твой дом не будет оцеплен, то военная полиция совсем не умеет ловить уклоняющихся от службы.
— Лучше молчи. Нам нужно туда попасть раньше них.
— Значит, попадём, — спокойно кивнул Ройенталь.
Двигатель заревел, как раненый медведь, и машина понеслась ещё быстрее. Где-то сзади раздались слабые визги сирены. Миттермайер оглянулся и заметил, как за поворотом мелькнул и исчез свет проблескового маячка.
— Ройенталь, у нас проблемы.
— Никаких проблем, — меланхолично отозвался тот. — По-твоему, я взял в прокате эту машину, потому что люблю свежий воздух? Наш движок выдаст втрое больше, чем все их катафалки вместе взятые. Пристегнись.
Вольф так и поступил. И не зря — крыши у машины не было, и перспектива вылететь из неё при резком повороте казалась вполне реальной. У ворот дома тормозной путь голубого кабриолета составил метра три, чудом не прервавшись о фонарный столб.
— Опережаем погоню на три минуты, — сообщил Ройенталь. — Успеешь?
— Успею, — бросил Вольф, перепрыгивая через дверь. — Убери машину с тротуара.
Он не помнил, как обогнул испуганную Эву, на ходу обещая всё объяснить и радуясь, что родителей нет дома, взлетел наверх в свою комнату и бросился к шкафу с одеждой.
Военная полиция объявилась на пороге не через три минуты, а через целых шесть — не иначе как Ройенталь героически задержал инспектора у ворот. Этого времени Вольфу хватило с лихвой.
Когда полицейские ввалились в комнату, вынеся дверь, их встретил уже совсем другой Миттермайер. Гладко выбритый, причёсанный и в полной форме оберлейтенанта имперского флота, он смотрел на них, по возможности стараясь не показывать своего торжества.
Потом протянул документы.
Инспектор недоверчиво изучил их, посмотрел на свет, проверил под лампой — только что не попробовал на зуб. Нарисовавшийся за спинами озадаченный полицейских Ройенталь заговорщицки подмигнул другу. Видимо, просто не мог пропустить такую сцену.
— Всё в порядке, — с видимым разочарованием констатировал инспектор, возвращая документы Вольфу. — Приносим своим извинения. Вышла ошибка и ваша фамилия попала в список случайно.
— Надеюсь, лейтенант с призывного пункта тоже извинится? — ехидно поинтересовался Миттермайер.
— Разумеется, — кисло отозвался инспектор. Выражение лица у него было такое, словно он только что сожрал лимон живьём. — Честь имею.
Он козырнул и пошёл прочь, расталкивая толпившихся у входа подчинённых. Те расталкиваться не желали, чем здорово усложняли задачу.
— Дверь на место поставьте! — бросил Миттермайер ему вслед.
Инспектор нервно дёрнул плечом и наконец протиснулся наружу. Поднять дверь он, конечно, забыл.
@темы: G - PG-13
-
-
17.07.2014 в 02:16-
-
17.07.2014 в 12:44-
-
17.07.2014 в 21:00Спасибо за голубой кабриолет - да, вагон того же окраса так быстро по столице не пронесся бы
Только чуть не поняла эту фразу, мырь читать дальше
-
-
17.07.2014 в 21:15~Мари,
Крейди, голубой кабриолет бежит-качается, потому что пьяный, ага))
Фразу поправила, спасибо) Там опечатка случилась.
-
-
17.07.2014 в 21:34-
-
17.07.2014 в 21:43мррь
-
-
17.07.2014 в 22:48Зато будет что вспомнить.
Ройенталь совершенно шикарен. И его голубой кабриолет, на котором они всю ночь гоняли встельку трезвые - тоже.
-
-
18.07.2014 в 22:51Крейди, просто я пока не очень разобралась, чем они там в своём рейхе машины заправляют. Может, всем, что горит...
If forever, спасибо)
А кабриолет не его, кабриолет прокатный))
-
-
18.07.2014 в 23:00Бум считать, что спиртом?
-
-
18.07.2014 в 23:02-
-
18.07.2014 в 23:07-
-
18.07.2014 в 23:14Впрочем, представляю себе армейскую байку о том, как будущие ДвЗв отбили у демократов целый транспорт виски, в рапорте написали, что он нагружен чем-то скучным, вроде армейского белья, и ещё месяц на этом деле спекулировали
-
-
19.07.2014 в 00:15-
-
19.07.2014 в 00:39-
-
19.07.2014 в 00:43-
-
19.07.2014 в 07:20-
-
19.07.2014 в 09:40А лучше нарисуй, как после зОхвата власти ДвЗв катаются на чёрной правительственной машинке, высунув в люк надетые на палку семейные трусы красного цвета с золотым львом))) АААА!
morgul, ми?
-
-
19.07.2014 в 13:01-
-
20.07.2014 в 21:55morgul
со львятами
Косорылыми?
-
-
20.07.2014 в 22:03-
-
20.07.2014 в 22:37